Дом с башенкой
Архитектор Иван Жолтовский осуществил мечту советского человека. Его жилой дом на Смоленской площади современники воспринимали как дворец. Парадное здание в центре Москвы с изящной башенкой на крыше и входом в метро стало в 1950-е годы элитным жильем для высокопоставленных чиновников, преимущественно чекистов. Правда, недоброжелатели обвиняли автора проекта в склонности к чрезмерному украшательству…
Работа над проектом дома на Смоленской была начата еще в 1939 году, а закончил его архитектор, которому в то время было уже за восемьдесят, после войны — в самом начале 1950-х.
«Он считал, что архитектура должна радовать глаз человека, это самое главное искусство, которое организовывает не просто жизнь города, но и жизнь конкретного человека. Картину можно не выставить в музее — она может лежать в запасниках, а крупное здание всегда на виду», — говорит Анастасия Фирсова, старший научный сотрудник Музея архитектуры им. Щусева.
Дом № 13/21 на Смоленке получил у москвичей название «дом с башенкой»и известен в первую очередь тем, что здесь находится вход в метро «Смоленская»Филевской линии. Здание выполнено в парадном стиле сталинской архитектуры. Кстати, не всем известен тот факт, что изначально на запроектированную башенку деньги так и не были выделены и построил ее мастер на свои средства.
Современников поражало убранство подъездов — с великолепными лестницами и изящными люстрами. По проекту Жолтовского вестибюль задумывался как просторное помещение, в интерьере которого были предусмотрены кресло, журнальный столик и телефонный аппарат. Архитектор, искренне полагавший, что жизнь советского человека должна быть красивой и комфортной, разместил в вестибюлях камины, а потолки стилизовал под красное дерево.
При строительстве не обошлось и без казусов. Для одного из подъездов автором были спроектированы колонны, но строители ошиблись и сделали их на 15 сантиметров толще, что выглядело не слишком изящно. Иван Жолтовский нашел выход из положения — предложил расписать колонны масляной краской «под лепнину», и они стали смотреться намного более эффектно.
Архитектор уделял внимание даже мелочам, рассчитав, например, оптимальную высоту ступеней. Он утверждал, что сама ступень должна быть высотой 34, а подступенник 13 сантиметров — по таким лестницам удобно подниматься. К слову, сам Иван Владиславович в свои 85 лет без одышки мог легко подняться на восьмой этаж.
Декор на каждом этаже был особым. Все эскизы разрабатывались в мастерскойЖолтовского. Несмотря на кажущуюся роскошь, все убранство было выполнено скромными средствами — медальоны и виньетки в дверных порталах являлись искусной имитацией мрамора или гранита.
Когда жильцы въезжали в дом, в коридорах лежали красные ковры. Для натирки паркета ежемесячно приглашались полотеры. Новой и интересной былапланировка квартир, предложенная Жолтовским. Все пространство жилых помещений по его идее в любой момент могло становиться единым и взаимоперетекающим: кухни, столовые и холлы разделялись не стенами, а раздвижными стеклянными перегородками. Архитектор настаивал на том, чтобы в каждой квартире жила одна семья.
Что же это были за счастливчики, которым удалось переехать в новый дом? Среди жильцов был Леонид Квасников — советский резидент в США, один из руководителей операции по добыванию секретов атомной бомбы, уже в 1996 году посмертно получивший за заслуги перед родиной звание Героя России. Когда-то сам Сталин задумывался, наградить или расстрелять отважного разведчика, но после успешного испытания атомной бомбы в Семипалатинске решил сохранить Квасникову жизнь. Теперь в квартире проживает его внучка, Елена Квасникова.
«Вернувшись в Москву из Америки, дед, конечно, нуждался в жилье, он продолжал заниматься научно-технической разведкой и возглавлял очень важное направление в жизни страны, — рассказывает внучка разведчика. — О деде по понятным причинам осталось мало сведений, но, к счастью, сохранились фотографии. Хочу обязательно упомянуть о своей бабушке — она была необыкновенно красивой женщиной, да к тому же после жизни в США следила за модой и одевалась на западный манер. Бабушка водила автомобиль, что для женщин того времени было достаточно прогрессивно. Следила и за порядком в доме — именно с ее подачи в подъезд приглашались полотеры».
В архиве Елены Квасниковой сохранилась фотография: семья позирует на балконе, а вдали виднеются огороды и деревянные постройки. В таком окружении дом на Смоленке действительно воспринимался как дворец, обитателям бараков его квартиранты представлялись небожителями…
В элитном доме до сих пор живет женщина-легенда — Мария Исакова, первая советская чемпионка мира в беге на коньках, трехкратная чемпионка мира по конькобежному спорту.
После победы в Финляндии в 1948 году на родину конькобежка возвращалась с триумфом. Статуэтка чемпионки мира Марии Исаковой, отлитая по оригиналу скульптора Янсон-Манизер, стояла в клубах, учреждениях, просто в квартирах.Жилье в престижном доме абсолютной чемпионке СССР, как и многим другим спортсменам, помогло получить спортивное общество «Динамо». Для «Золушки из Вятки», как окрестили ее журналисты, первая в жизни отдельная квартирапоказалась сказкой.
«До этого я жила на стадионе „Динамо“, прямо на самом стадионе. Но, когда сюда пришла и открыла свою дверь, вы знаете, я просто упала на колени, — вспоминает чемпионка. — Поначалу трудно было поверить, что эта квартира моя, но с тех пор на долгие годы здание на Смоленской площади стало родным гнездом».
Сегодня старожилы могут только сожалеть о былом великолепии «дома с башенкой». После анархии 1990-х из парадного подъезда таинственным образом исчезла люстра, с перил пропали набалдашники. Однако жильцы не теряют надежды, что дому будет возвращен прежний облик. Полтора года назад начался ремонт фасада, который уже близится к завершению, в планах — реставрация арки. Жители считают своим долгом сохранить культурное наследие Ивана Жолтовского — дом, в который старый архитектор вложил частицу своей души.